Хавбек DMedia Дмитрий Лебедев рассказал в интервью Betnews, доволен ли он тем, как сложился его путь в профессиональном футболе.
— Насколько довольны карьерой?
— На сто процентов довольным быть не могу. Все, что я сыграл, видимо, заслужил. Не скажу, что у меня была супервыдающаяся карьера, но и не скажу, что какая-то убогая. Очень хороший период был в «Городее». На что-то жаловаться не вижу смысла. Где-то я виноват, что не был понаглее. В свое время не перешел в один клуб. Меня уговорили остаться в прежней команде. Ошибки молодости. Как получилось, так получилось. Что-то забивал, где-то был на виду — как в той же «Городее». Люди в Городее меня знают.
— Что за клуб, куда могли перейти, но не перешли?
— Когда я играл в «Сморгони» и Георгий Петрович Кондратьев ушел в молодежную сборную, меня приглашали в «Гомель». Даже готовы были выкупить и предлагали очень хорошие условия по тем временам. Руководство «Сморгони» пообещало такие же. Но условия оказались другими. А через полгода вообще урезали зарплату на 70 процентов. Неправильный выбор.
— Почему думаете, что, если бы перешли, это могло стать толчком в карьере?
— Все-таки Гомель — областной город. Команда с традициями. Стадион. Это совсем другой уровень. Да, в тот год «Гомель» вылетел. Но команда была хорошая, еще Брессан играл. Плюс условия предлагали на порядок лучше. Мое мнение: надо было переходить. Был в «Сморгони» уже два года, можно было что-то поменять. Ошибся, что остался. Тем более потом мы тоже вылетели.
— Вы говорили, что всегда мечтали поиграть за родной солигорский «Шахтер»…
— Это правда. На самом деле очень хотелось побыть дома, поиграть. Все-таки там родные, друзья. Я — воспитанник солигорского футбола. Сколько раз предлагал себя «Шахтеру»… Но сначала говорили: если бы был левша, мы бы тебя взяли. Потом, в 30, сказали, что я уже старый.
«Шахтеру» в то время проще было пригласить легионера на сумасшедшие деньги, чем местного парня на более скромные условия. Небольшое разочарование, что не поиграл дома, есть. Хотя в дубле «Шахтера» пару лет провел. Не получилось — значит, не был достоин, — подытожил Лебедев.
